Триггер 1-3 сезон

В центре повествования оказывается неординарный психолог Артём Стрелецкий, чья методика работы кардинально отличается от общепринятых стандартов в психотерапии. Он является ярым приверженцем так называемой шоковой терапии, убеждённым в том, что подлинное исцеление лежит через жёсткое столкновение человека с его внутренними демонами. По мнению Артёма, за долгие годы люди окружают себя плотной стеной самообмана, иллюзий и оправданий, и мягкий, поддерживающий подход лишь укрепляет эти защитные механизмы. В то время как его коллеги месяцами создают безопасное пространство, выслушивают жалобы и проявляют эмпатию, Стрелецкий выбирает тактику агрессивного провоцирования. Он намеренно оскорбляет клиентов, подвергает сомнению их ценности, высмеивает страхи и слабости, стремясь одним резким ударом разрушить фундамент лжи, на котором, как он считает, построена личность пациента. Его кабинет превращается в поле боя, где вместо утешения человек получает жёсткую, часто унизительную правду о себе. Несмотря на вызывающий методы, практика психолога кажется успешной; поток клиентов не иссякает, а некоторые даже демонстрируют признаки положительных изменений, что лишь укрепляет Артёма в правоте его радикального подхода. Однако эта иллюзия успеха рушится в один момент, когда один из его пациентов, не выдержав интенсивного психологического давления, совершает самоубийство. Эта трагедия становится переломным событием, которое заставляет самого Артёма столкнуться с последствиями его жестокой философии. Внезапно его уверенность сменяется глубоким кризисом; он вынужден задаться вопросом, не перешёл ли он ту грань, где терапия превращается в разрушение. Самоубийство пациента обнажает потенциальную опасность его методов – что, если шоковая тактика не ведёт к прозрению, а лишь добивает и без того хрупкую психику? Сюжет погружается в исследование внутреннего мира самого психолога, его борьбу с сомнениями, виной и необходимостью переосмыслить всё, во что он верил. Трагедия ставит под сомнение саму суть его работы: является ли провокация инструментом исцеления или она маскирует его собственную неспособность к настоящему, глубокому контакту с болью другого человека? История превращается в мощное исследование ответственности, границ помощи и цены, которую можно заплатить за попытку насильно вытащить кого-то на свет.